Публикации

 

В славной истории российского казачества одной из самых ярких страниц является бой у станицы Кущёвской, произошедший 2 августа 1942 года.

Это была блестящая тактическая победа, остановившая на несколько дней продвижение немецких войск на Кавказ. Она по праву считается крупнейшей классической атакой конницы во Второй мировой войне.

Начнем, пожалуй, с того, что это была не только тактическая победа: упорное сопротивление советских войск в данном направлении было чрезвычайно необходимо для достижения  важного стратегического фактора. Как раз в эти дни на Майкопских нефтепромыслах шла интенсивная подготовка по их уничтожению. Личное распоряжение Верховного главнокомандующего Иосифа Виссарионовича Сталина отводило на эту операцию всего пять дней. Кущёвская атака, как и другие оборонительные бои в соседних станицах, дали возможность выиграть время.

У этого сражения было еще одно важное последствие, о котором, к сожалению, редко сейчас вспоминают: отрезвляющее воздействие на гитлеровцев, которые возлагали слишком радужные надежды на мнимых сторонников в лице российского казачества. Официальная пропаганда, как правило, обещала, что казаки в массовом порядке обратят свое оружие против большевиков, и будут встречать освободителей с цветами, хлебом-солью и сладкими пирогами. Известно, что в начальный период войны немцам удалось привлечь на свою сторону некоторое число казаков, поверившим обещаниям создать независимое казачье государство, чтобы реализовать идею реванша за проигранную гражданскую войну. Немецкие газеты и кинохроники тех лет неуклонно рассказывали о подвигах казачьих частей в составе вермахта. Это была хитро подстроенная пропаганда. И хотя с казаками Красной Армии немцы в бою встречались неоднократно, именно кущёвская атака произвела чрезвычайно яркий психологический эффект и породила множество слухов и легенд по обе стороны фронта.

Общая картина положения на этом участке фронта выглядела следующим образом. Заняв 23 июля 1942 года Ростов-на-Дону, войска 17-й армии вермахта развивали наступление на юг в направлении Кубани. Войскам Северо-Кавказского фронта была поставлена задача любыми средствами и любой ценой задержать врага, и восстановить положение по южному берегу Дона. 

30 июля 91-й стрелковый полк и части 4-й горнострелковой дивизии вермахта «Enzian», вышли к реке Ея западнее станицы Кущёвской. Эти рубежи стойко удерживали соединения 18-й армии под командованием генерал-лейтенанта Федора Васильевича Камкова. Противником было предпринято несколько атак, отбитых огнем советских войск, но при этом горным стрелкам удалось захватить часть плацдармов, угрожавших с флангов 216-й стрелковой дивизии, которая удерживала станицу.

Казаки несколько раз выходили в контратаку и даже сумели ненадолго отбросить противника, но тот располагал  значительным превосходством в ресурсах и в поддержке с воздуха. Вечером, 31 июля, последние подразделения 216-й стрелковой дивизии 18-й армии оставили Кущёвскую.

С наступлением ночи к станице подошли казаки 15-й Донской кавалерийской дивизии, входившей в состав 17-го Кубанского казачьего корпуса. Они попытались с ходу выбить противника из станицы, но атака была неудачной, так как противник успел укрепить свои рубежи.

Для восстановления позиций на реке Ея 1 августа командование Северо-Кавказского фронта приказало ввести в бой 13-ю кавалерийскую дивизию, также входившую в состав 17-го Кубанского казачьего корпуса. 

Следует отметить, что 17-й корпус был довольно необычным военным соединением. Помимо того, что он формировался из казаков и самими казаками на финансовые средства казаков же, в него записывались добровольцами жители казачьих станиц Дона и Кубани. Многие из них были давно непризывного возраста, но зато имели солидный опыт, полученный на фронтах Первой мировой и Гражданской войн. Это были обстрелянные профессиональные воины, выжившие в боях, хорошо знающие цену жизни и смерти, умеющие взвешивать риск и нести ответственность за свои действия. Они понимали, на что идут. И ради чего. Такой корпус вполне можно было бы назвать элитным, если бы не возраст бойцов.

Другим, и тоже немаловажным преимуществом в предстоящем сражении был характер местности: большая часть территории, прилегающей с юга и с востока к реке Ея, была покрыта густыми рощами и садами, изрезана многочисленными балками, что благоприятствовало скрытой концентрации крупных сил кавалерии. При этом окрестности самой Кущёвской были более открытыми, и значительная часть немецких позиций довольно хорошо просматривалась.

13-я Кубанская казачья кавалерийская дивизия состояла из трех кавалерийских полков и артиллерийского дивизиона. Казачьи эскадроны, удачно используя для маскировки заросли высокой кукурузы, подсолнухов, кустарника лесополосы, в ночь на 2 августа незримо заняли исходное положение в двух километрах от станицы. Утром казачьи полки приготовились к мощной атаке. Артиллерийскую подготовку проводить не стали — ставка делалась на неожиданность концентрированного сабельного удара.

Маршал Андрей Антонович Гречко упоминал в своих мемуарах, что на рассвете Кущёвскую бомбила советская авиация — возможно, это тоже повлияло на решение действовать без артподготовки.

К сожалению, во всех воспоминаниях, особенно непосредственных участников сражения, есть множество противоречий. Например, неизвестно точное время атаки. Большинство свидетелей утверждает, что она началась с рассветом, но по всей вероятности — ближе к полудню, так как утром в станицу успели войти дополнительные мотопехотные подразделения немцев. С этим фактом, возможно, связаны и многочисленные свидетельства о подбитых немецких танках. В немецких источниках танковые подразделения, действовавшие в этом районе, практически не упоминаются. Поэтому, наиболее вероятно, что немолодые казаки приняли за танки бронетранспортеры или несколько самоходных штурмовых орудий, поставленных для усиления 4-й горнострелковой дивизии. Однако, полностью исключить участие немецких танков тоже нельзя.

Ровно половину расстояния до противника, что составило порядка километра, казаки прошли шагом, просачиваясь через лесополосы, тянувшиеся почти параллельно линии атаки. Затем плавно перешли на рысь, и метров с четырехсот всадники, сверкая на солнце клинками, с криками «Ура!», перешли в галоп. Их встретил растерянный запоздалый орудийный и минометный огонь неприятеля. Изредка раздавались пулеметные и автоматные очереди, но уже ничто не могло остановить горячую казачью лаву. За считанные минуты смертельный ураган обрушился на фашистов!

Успеху сражения способствовали внезапность и мощный напор. Следует также учесть, что наличие большого количества автоматического оружия и пулеметов само по себе еще не означает возможность остановить массированную кавалерийскую атаку.

Для того, чтобы подавить такую атаку, необходимо, прежде всего, правильное расположение пулеметных точек. Они должны охранять корпус с флангов, с тыла, и на определенной дистанции. Если  умело подавить эти огневые точки в самом начале боя, то победа наступления практически обеспечена.

К тому же, немцы не ожидали столь сильного удара днем, да еще и в отрыве от артподготовки. Такой тактический прием использовался крайне редко. Боевые уставы кавалерии предусматривали атаку в конном строю только в виде исключения, да и то при наличии особо благоприятных условий. Кущёвская атака оказалась именно таким счастливым исключением: застигнутый врасплох и деморализованный противник не смог оказать организованное сопротивление.

Паника у врагов была страшная. По самым скромным подсчетам, в первой атаке казаки зарубили более полутора тысяч немецких солдат и офицеров, и около трехсот человек захватили в плен. Казачья лава рассыпалась по улицам, преследуя разрозненные группы и одиночных немцев. Эта неумышленная медлительность позволила организовать немцам контратаку мотопехоты, которая занимала позиции на высотах, тянувшихся от Кущевской до хутора Веселый. Вскоре появились и немецкие самолеты. Но завладеть ситуацией в тот день фашистским войскам так и не удалось. Бронетехнику встретил огнем прямой наводкой артдивизион, успевший к тому времени занять позиции перед самой станицей. А воздушной поддержки немцы так и не дождались — в условиях близкого контакта с противником это было невозможно, и самолеты вернулись назад.

Очистив улицы, казаки снова пошли в атаку. Они приближались вплотную к бронетехнике и на скаку забрасывали машины гранатами и бутылками с зажигательной смесью.

Казачьи эскадроны проносились среди взрывов и горящих домов, наводя ужас на немцев. Они обратили немецкую пехоту в бегство. Бои  рассыпались на разовые поединки — из-за реки и со стороны хутора Большая Лопатина прибывали новые подразделения немцев. Их беда была в том, что они вступали в бой несогласованно, небольшими группами. И только численный перевес и подходящие с тыла и флангов  подкрепления позволяли им продолжать борьбу. За все это время казаки вывели из строя сотни орудий и минометов. Потери немцев за весь день сражения в Кущёвской составили по разным подсчетам от трех до пяти тысяч человек.

Чуть позже в бой вступили подразделения отдельной Майкопской танковой бригады, сформированной из курсантов Орловского танкового училища. Бригада получила приказ очистить станицу Кущёвскую, взаимодействуя с частями 13-й кавалерийской дивизии.

К моменту появления советских танков немцы почти вытеснили из станицы казаков. Управление дивизией было потеряно, командиры эскадронов действовали самостоятельно на свой риск и страх, а немцы успели преодолеть панику в своих рядах. Наши танки подоспели как раз вовремя. Танкисты вполне решили исход сражения. Они штурмовали станицу несколько раз в течение полутора часов. При этом была успешно отбита последняя контратака: горстка неприятеля попыталась, используя те же самые лесополосы, зайти в тыл к советским войскам, но неожиданно вышли прямо на русские танки.

К концу дня станица Кущёвская была, наконец, полностью очищена от врага. 

Потери советских войск в боях 2 августа под Кущёвской оказались существенно меньше, чем у немцев: около тысячи человек, три танка Т-34 и четыре БТ-7.

В завершение этой истории приведем цитату из дневника убитого немецкого офицера, найденного на следующий день 3 августа под станицей Шкуринской, где эскадроны 12-й Кубанской дивизии точно так же ходили в атаку в конном строю: «…Перед нами встали какие-то казаки. Это черти, а не солдаты. И кони у них стальные. Живым отсюда не выбраться…».

В 1967 году на окраине станицы Кущёвской был поставлен памятник  — всадник на вздыбленном коне, с надписью: «Здесь в августе 1942 года стоял насмерть, защищая ворота Кавказа, 4-й Гвардейский Кубанский казачий корпус, удивив мир своей стойкостью и величием духа».

В 2008 году на месте сражения был построен мемориальный комплекс «Поле казачьей славы».

Н. Трясцина, по материалам сайта fishki.net